Работая в пресс-службе администрации Тульской области, я с восторгом неофита изучал биографии назначенцев, у меня была блестящая возможность сопоставлять формальные данные с непосредственным впечатлением. Любое назначение на высокий пост представлялось мне заслуженным поощрением за организаторские способности и опыт, ибо «дурака-то ведь не поставят», равно как случайного человека. Я представлял себя на месте губернатора и думал: неужели я бы назначил кого-то слабого или жулика, ведь тем самым я бы подорвал в первую очередь собственные позиции. Вера в меритократию, заложенная родителями, упорно не сдавалась под гнетом реальности. А последняя была такова, что на поверку человек «с блестящим управленческим опытом» оказывался заурядным серым карьеристом или же на высокую должность попадал некто вообще без биографии.
Потом мне довелось четыре года провести в кулуарах Думы, наблюдая нардепов, что называется, «в туфлях и халате». И опять-таки в голове твердо засела логическая конструкция: «всего депутатов 450 на всю Россию. Хотят попасть сюда многие, прорываются единицы, значит, победители чем-то отличаются в лучшую сторону от проигравших».
Сегодня бы я назвал тот образ мыслей умствованием, оторванным от жизни. В Думу, в особенности после отмены одномандатных округов, хотя это и не принципиальный момент, попадают отнюдь не «по заслугам». В России, в отличие от устоявшихся демократий, нет ясной и понятной карьерной лестницы в политике (хотя, конечно, и последней тоже по большому счету нет). В США все просто: юридический факультет, работа адвокатом, участие в низовой политической жизни, работа в команде какого-то конгрессмена, затем попытка собственного выдвижения на праймериз, неудача, новая попытка и — заслуженная победа. Все происходит на глазах у публики, главное — иметь убеждения, не стесняться их декларировать и отстаивать и не бояться дискуссий.
Но в России нет никакой идейной политики, партии являют собой симулякры, общественное мнение мертво, в ведущих СМИ — цензура и самоцензура. Дума не место для дискуссий. Естественный отбор заменяет неестественный. Кто же торжествует в таких условиях? Депутатов можно подразделить на несколько категорий: купивших себе места, «политиков», лоббистов и назначенцев.
Первые — это бизнесмены. Им уже неинтересно тратить деньги на очередное шале, а хочется славы и круговращения в верхах. Они спонсоры, этим и интересны. Ничего идейного за душой у них нет. Сегодня он покупает место в КПРФ, завтра — в «Единой России». Их основное достижение — заработанные деньги, для чего острый интеллект, большая эрудиция, чувство эмпатии или способность привлекать к себе людей вовсе не надобны. Говорить с ними о политике скучно, ибо над убеждениями они смеются. Помню, как один олигарх-депутат с недоумением спрашивал о каком-то журналисте, не желавшем брать деньги: «Он что, идейный?» «Идейный» звучало как синоним дурака или сумасшедшего.
«Политики» — это партийные ветераны, люди с именем. Заслуги их разнообразны: они могут найти спонсора, участвовать в дискуссии, на них ориентируются местные активисты. Они ближе всех подходят к типажу западного политика, но безнадежно испорчены компромиссами, ибо только зная свое место, могут существовать. Границы дозволенного неформально, но четко очерчены, например, никакой депутат КПРФ никогда не выступит открыто против «своего» губернатора, поскольку не является политическим самоубийцей.
Лоббистов в парламент «проводят», покупают им места. Они, как и «политики», там главные рабочие лошадки. Лоббист твердо знает, в отличие от бизнесмена-покупателя, чего он хочет, точнее, чего от него хотят. Он работает в профильном комитете, и ничем иным, как правило, не интересуется, политику откровенно презирает. Часто это бывший пиарщик или топ-менеджер.
Назначенцы — это люди, которых нужно пристроить, либо люди-иконы. Олимпийский чемпион, отставной губернатор, генерал, а то и артистка. Политика им, понятно, по барабану. Главное — пересидеть и урвать свой куш.
Все четыре категории вовсе не лучшие люди России, они из серии «шел в комнату, попал в другую». Едва ли не главная особенность Думы заключается в том, что настоящему политику туда попасть труднее, чем верблюду пролезть сквозь игольное ушко. Про Совфед и говорить не приходится. Если в Америке сенатор — это главный человек в штате, поважнее губернатора, с собственной позицией по всем вопросам — от абортов до ядерного разоружения, то у нас это третьестепенная безликая фигура, главная задача которой — не высовываться.
Та же «специфика» царит и в исполнительной власти. Отсюда все эти 29-30-летние федеральные министры и замминистра без признаков гениальности. Главный кадровый принцип — «доверие». В беззаконном обществе, коим является Россия, единственным механизмом, позволяющим шефу расслабиться, является уверенность в личной преданности подчиненных.
Возьмем одну из соседних с Московской областей, где власть оказалась в руках бизнесмена, эволюционировавшего в сторону «политика». На ключевые должности он привел команду лично от него зависимых людей — молодых карьеристов, менеджеров его бизнеса, непристроенных отставников. Министром по инвестиционной деятельности поставили 28-летнего порученца босса, не имевшего опыта привлечения хотя бы цента инвестиций, но зато беззаветно преданного. В итоге через год, после полного провала, пришлось министерство разогнать, его замов — таких же московских мальчиков, которым нужна была строка в биографии «заместитель министра», — уволить.
Лекарство от управленческих недугов давно известно. Это гласность и безусловная законность в вопросах назначения — в том, что касается госслужбы, публичность и состязательность при заполнении выборных должностей. Но запроса на эти нехитрые принципы в обществе не видно. Поэтому костуновы и дальше будут оказываться умнее среднестатистического гражданина, пока гражданин не проснется.
По мнению юристов, авторы законопроектов основываются «на ошибочном толковании норм права», а их проекты «не соответствуют требованиям Конституции и международным правовым обязательствам». Если они будут приняты, новые законы могут сильно ухудшить положение россиян из социально уязвимых групп населения. Поэтому юристы и предлагают их отклонить.
В чем суть законопроектов Мизулиной
Помимо прочего они предлагают считать родителями только кровных мать и отца ребенка. Законопроекты также исключают заключение брака между лицами одного пола (в том числе при смене пола) и усыновление детей в таких случаях.
В правилах работы органов опеки законопроекты уточняют, что отобрать ребенка у родителей можно будет только на основании вступившего в силу решения суда о лишении или ограничении родительских прав. Они вносят норму о временных мерах защиты ребенка в экстренной ситуации, когда родители какое-то время не могут исполнять свои обязанности. Сотрудникам органов опеки они запрещают входить в дома и квартиры без согласия жильцов, а также отказывать родственникам ребенка в его передаче на попечение по причине недостаточного дохода.
Также законопроекты позволяют родителям оформлять опеку и попечительство на другого человека по уважительной причине и привлекать родственников к воспитанию без специальных документов (это не позволит, к примеру, отнимать ребенка у бабушки и дедушки, не имеющих доверенности от родителей). Согласно проектам, также нельзя будет отменить усыновление спустя три года после его оформления.
Законопроекты еще не прошли первое чтение в Госдуме.
Претензии юристов
В своем отзыве юристы подчеркивают, что новые законопроекты направлены на защиту не отдельного члена семьи, а семьи как целого. Но такой подход противоречит «основополагающим принципам правового регулирования отношений, связанных с противодействием насилию и жестокому обращению с детьми», считают они. Также законопроекты дискриминируют трансгендерных людей и людей, вступающих или планирующих вступить в однополые браки, говорится в заключении.
Их претензии касаются, в частности, предложения закрепить в первой статье Семейного кодекса «уважение к семейным и нравственным ценностям народов России». В то же время, согласно исследованиям фонда SJI, в ряде российских регионов практикуется прямо не запрещенное законодательством женское обрезание, которому подвергаются малолетние «с целью сохранения нравственности». Поэтому юристы рекомендуют прямо запретить подобные практики в законе, а до того времени оставить норму Семейного кодекса в действующей редакции.
Также вносимые Мизулиной поправки прямо не запрещают методы воспитания, способные причинить ребенку поверхностные повреждения, такие как ссадина или гематома. По мнению юристов, законодатели должны конкретизировать, что методы воспитания ребенка должны исключать побои и другие виды физического насилия, а также принуждения и угрозы, приводящие к серьезному ущербу психологической целостности ребенка.
Законопроекты существенно сокращают список оснований для лишения родительских прав. Юристы считают, что это может усугубить ситуацию с жестоким обращением с детьми и что норму следует оставить в неизменном виде.
Еще одна поправка, от которой юристы предлагают отказаться, допускает, что ребенок теряет право пользования помещением, собственником которого является лишенный родительских прав родитель, потому что переходит в статус «бывших членов семьи». Эта поправка ухудшает положение детей и не направлена на защиту их интересов, считают адвокаты.
Авторы законопроектов предлагают ограничивать родительские права на срок до шести месяцев по основаниям, которые сейчас являются достаточными для лишения родительских прав (уклонение от алиментов, хронический алкоголизм или наркомания и так далее). Эту поправку юристы также назвали не защищающей права ребенка.
Адвокаты предлагают исключить поправку, разрешающую родителям «воспитывать ребенка самостоятельно, а также привлекать для этих целей родственников, фактических воспитателей и (или) специалистов». Так как такое участие не потребует обязательного документального оформления, эта поправка может привести к передаче детей на воспитание третьим лицам, считают они.
Законопроекты не относят к понятию «дети, находящиеся в сложной жизненной ситуации» детей, ставших жертвами побоев. Это следует исправить, уверены юристы. Термин «несовершеннолетний, находящийся в социально опасном положении» должен включать детей, в отношении которых было совершено антиобщественное действие (например, детей, чьи родители систематически употребляют наркотики и алкоголь), считают авторы заключения.
Одна из главных претензий юристов касается пункта законопроекта, который запрещает лицам, поменявшим пол, менять его и в свидетельстве о рождении. Получение новых документов является важным актом социализации для таких людей, кроме того, запрет может создать юридические противоречия в документах. В частности, трансгендерные люди не смогут подтвердить свое родство с родителями и иными родственниками, убеждены юристы. Этот пункт поправок они предлагают отклонить. Те же претензии касаются пункта законопроекта, который обязывает уже получивших новые документы трансгендеров получить прежние свидетельства о рождении.
Ответ разработчиков
Один из авторов законопроектов сенатор Александр Башкин на запрос РБК ответил, что впереди еще обсуждение в трех чтениях и «чем шире будет круг обсуждения, тем лучше».
«Я хочу напомнить, что работа над законопроектом велась три года. <…> Были 18 парламентских слушаний и круглых столов. Что касается самих субъектов критики, у них и раньше была возможность выступить со своими замечаниями. Либо они не посчитали нужным включиться в дискуссию своевременно, либо они не нашли достаточно убедительных аргументов, чтобы их возражения были признаны объективными», — сказал он. Сенатор выразил уверенность, что все замечания будут учтены при обсуждении законопроектов в Госдуме.
«Законопроект ни в коей мере не направлен против интересов трансгендеров. В России вообще невозможно появление закона, который был бы направлен на ущемление прав человека и гражданина, включая представителей меньшинств. Это исключено, поскольку это противоречит Конституции», — пояснил Башкин и добавил, что документ составлен в интересах детей.
Глава думского комитета по делам семьи Тамара Плетнева не ответила на звонки РБК. В аппарате комитета отзыв пока не зарегистрирован, сказал РБК собеседник в комитете.
Запретить кеды и обувь на шпильках, перекрасить Кремль в белый цвет, изменить цвета российского триколора, убрать фаллос Аполлона со 100-рублевой купюры, заполнить вымирающие деревни китайцами, а в школы вернуть политинформации… Депутаты Госдумы регулярно озвучивают и вносят на рассмотрение нижней палаты парламента спорные и заведомо нереализуемые инициативы. Кому и зачем нужны эти странные законопроекты, которые выставляют Думу на посмешище и дискредитируют идею парламентаризма? Почему депутаты почти безропотно принимают инициативы Кремля и Белого дома? А главное — есть ли смысл в существовании такой Госдумы? Об этом и многом другом «Ленте.ру» рассказали сами депутаты «Единой России» и «Справедливой России», ЛДПР и КПРФ.
Евгений Федоров, депутат Госдумы, фракция «Единая Россия»
Серьезные законопроекты, даже если они и подписаны депутатами, готовятся не в стенах Госдумы. Госдума лишь принимает законы, которые поступают туда из других мест. Собственные, депутатские инициативы — это о другом. Это спектакль. Удивляться тут нечему. Вы же не удивляетесь, когда, приходя в театр, видите, как уважаемый человек, народный артист рядится в какие-то обноски и кривляется на сцене. Так и в Думе. Авторы таких законопроектов понимают, что создают их вовсе не для принятия, а для спектакля. Ни один из таких законов за последнее время принят не был.
Такие инициативы, как и театральное действо, мало кто воспринимает всерьез. Но вся наша политическая система, а вместе с ней и Дума выполняют единственную функцию — отвлекают на себя внимание общества, демонстрируя ему этот политический спектакль. Это как американская демократия, когда власть сосредоточена в одном месте, а играют в нее в другом месте.
И я бы не сказал, что такие инициативы дискредитируют нашу Думу. Ведь не дискредитирует театр, если на его сцене вместо царей будут играть шутов. Такой вот театр — такая вот Дума. Как депутат с первого созыва, я хорошо понимаю, что это орган, где заседают артисты. По этому принципу и подбирают этих людей. От них требуют именно артистических способностей, умения хорошо говорить, держаться на публике. При этом никому не нужны депутаты с ярко выраженной склонностью к стратегическому мышлению. Только люди, прошедшие такой кастинг, попадают в политическую систему, а потом и побеждают на выборах.
В Думе никому нет дела до того, кто и сколько инициатив выдал. Однако существует оценка информационной известности, которая имеет значение во время избирательной кампании. Когда депутат идет на очередные выборы, то его работу за последние четыре года оценивают, в том числе и с точки зрения информационной известности. Исходя из этого, партия решает, выдвигать ли этого человека на очередные выборы.
Далеко не всегда авторство очередной комичной инициативы принадлежит депутатам. Тут все как на сцене. Иной мастер разговорного жанра сам пишет свои монологи, а кто-то привлекает сторонних авторов. Иногда в игру вступают какие-то партийные подразделения, ориентированные на идеологическую работу и пиар. И пусть вас не удивляет, что всякое резонансное событие или новость, как правило, получает отклик в депутатских инициативах. Все как в шоу-бизнесе: утром в газете — вечером в куплете. Сегодня событие — завтра инициатива.
Главная задача политической системы — отвлечь внимание граждан от истинных механизмов принятия решений. Тут все методы хороши, поэтому чем ярче игра, тем лучше. Лишь бы люди не обратили внимания, что на самом-то деле все важные решения принимаются совсем в другом месте. Чтобы они, не дай Бог, не захотели в этом разобраться и не подумали бы влиять на принятие этих решений. Поэтому чем глупей и курьезней инициатива, чем сильнее она притягивает внимание СМИ и электората, тем больше от нее пользы.
Думаю, все депутаты адекватно оценивают степень серьезности и важности своих инициатив. При этом я не замечал, чтобы мои коллеги где-то в кулуарах хвастались друг перед другом очередной резонансной глупостью. Хороший артист, как и хороший депутат, это серьезный человек. Он хорошо понимает, что он артист, и хорошо знает правила, по которым он должен играть. До того как попасть в Госдуму, надо лет 10-15 отдать политической карьере. За это время любой человек так хорошо выучивает все правила, так вживается в эту роль, что уже не выходит из нее.
Ярослав Нилов, депутат Госдумы, фракция ЛДПР
Те законопроекты, где я выступаю автором или соавтором, я не относил бы к странным. Я могу объяснить, почему я так считаю, готов аргументировать свою позицию по каждому пункту. Среди них есть те, которые вызывают споры и дискуссии. Но это естественный процесс. Я не знаю таких законов, которые бы единодушно были поддержаны обществом.
Что же касается других депутатов, то сегодня в Госдуме, к сожалению, создана такая система, при которой без поддержки партии власти у законопроекта практически нет шансов на принятие. Независимо от того, плох он или хорош. Поэтому ради присутствия в информационном поле иным депутатам ничего не остается, как вносить такие вот своеобразные законопроекты и инициативы, которые порождают интерес СМИ и общества. В первую очередь СМИ.
Такие инициативы, наверное, не лучшим образом сказываются на имидже Госдумы и самих депутатов. Но Дума у нас уже настолько дискредитирована, что слово «депутат» считается чуть ли не оскорбительным. За последние годы статус депутата опустили ниже некуда. Депутатский запрос уже ничего не значит, а какая-то вахтерша может не пустить депутата в здание администрации. Ну и сами депутаты тоже нанесли ущерб этому имиджу своим бездельем, участием во всевозможных скандалах и околокриминальных схемах.
Думаю, авторы наиболее оригинальных инициатив понимают, что гордиться им нечем, потому как не слышал я, чтобы кто-то хвастался своим креативом и медийными рейтингами.
Однако это закон медиапространства. СМИ всегда интересуются чем-то оригинальным и негативным. Если партия окажет помощь детскому дому, это мало кого заинтересует. Об этом не будут писать. Но если партийный активист с кем-то подрался, даже в бытовом конфликте, то это тут же начинают обсуждать, придают политический окрас и делают из незначительного инцидента горячую новость. Так работают СМИ, и это надо учитывать. Есть технологии привлечения внимания. Вот, например, наш депутат Сергей Иванов 1 апреля прошлого года внес проект закона о запрете использования чеснока. Было очевидно, что это сделано именно к 1 апреля, и свой законопроект он сразу же отозвал. Но он это сделал специально, чтобы привлечь внимание к чрезмерному количеству оригинальных инициатив и к тому, что слишком много предлагается запретительных мер, которые злят наших граждан.
Но лучше пусть будет так, чем никак. Пусть вносят и предлагают, нежели будет болото с тишиной, бездельем и единодушным голосованием по всей повестке дня.
Михаил Дегтярев, депутат Госдумы, фракция ЛДПР
Я не всегда могу предугадать, что именно пойдет в СМИ. Иногда выстреливает совершенно неожиданная тема, которая выносилась в плановом порядке, без надежды и желания создавать шум. Однако количество публикаций тут не главное, важнее положительные упоминания о депутате и партии. Именно они идут в зачет.
Мы внимательно следим за реакцией СМИ на наши инициативы. Во фракции мы проводим мониторинг медийной активности. Это тематический мониторинг, мониторинг тональности. Резонансные, скандальные инициативы, как правило, получают наибольший отклик. Впрочем, это закон жанра. СМИ по какой-то причине скорее схватятся за откровенно дурацкую инициативу, нежели за серьезное предложение.
Законотворчество — это бесконечный процесс, и темы для инициатив не иссякнут, наверное, никогда.
Большинство инициатив — это результат анализа тех идей и предложений, что приходят от наших избирателей. Порой оригинальные идеи люди высказывают прямо на приеме. Мы их анализируем, проверяем на соответствие законодательству, доводим и оформляем в виде законопроекта. Другой путь законотворчества — это реализация партийной программы, продвижение партийной идеологии. Мы как партия не гонимся за новостями и не создаем инициатив из конъюнктурных соображений.
Некоторые инициативы кажутся нелепыми только на первый взгляд. А копнешь глубже, столько всего интересного проявляется. Такие резкие идеологические интервенции, как я их называю, получают очень живой отклик. Я лично на свои инициативы, особенно на те, которые кажутся слишком оригинальными, получаю тысячи откликов. И писем, и электронных сообщений, и звонков. Сужу об этом, так как профессионально занимаюсь идеологической работой в родной партии. В Высшем совете ЛДПР я курирую идеологию и пропаганду.
Такие идеологические интервенции продуманы, осознаны и направлены. Они призваны рождать дискуссию в обществе, заинтересовывать людей, чтобы они начинали анализировать информацию, собирать ее из разных источников. По тем отзывам, что мы получаем, можно сделать вывод, что наши предложения востребованы. По доллару, например, две трети отзывов были положительными, по белому Кремлю — половина, а пакет законов о тишине получил стопроцентную поддержку.
Впрочем, некоторые инициативы моих коллег я даже не берусь комментировать. Будем откровенны, попадаются не совсем корректные и не вполне продуманные предложения. Некоторые из них дискредитируют инициаторов. Есть депутаты, которые своими инициативами заработали себе имидж борцов с ветряными мельницами. Теперь если они берутся за какую-то реально актуальную проблему, то можно считать, что года на два эта тема умерла, закрыта для серьезного обсуждения. Это вот, я считаю, стопроцентная шестая колонна во власти.
Олег Нилов, депутат Госдумы, фракция «Справедливая Россия»
Трудно залезть в головы других депутатов и понять, чем они руководствуются, предлагая такие спорные, мягко говоря, законопроекты. Законопроекты, которые я предлагаю, иногда действительно находятся чуть-чуть за гранью нормального процесса законотворчества. Но такие моменты порой приходится включать в законопроект, чтобы, как говорится, докричаться до коллег, до представителей правительства.
Чтобы основная концепция закона была услышана и воспринята, туда иногда добавляется дополнительный пиаровский окрас, на который обращают внимание журналисты, общество и те, от кого зависит дальнейшее прохождение этого закона. Если же кроме пиара в инициативе ничего нет, то мне не понятно, для какой цели создаются такие законопроекты. Только ради пиара.
Не в защиту своих коллег, но для понимания скажу, что глупая законодательная инициатива — это не только российская беда. Таких законотворцев и таких перлов предостаточно в законодательствах любых стран. Недавно узнал, что в одном из парламентов законодательно запрещено приводить крупных хищников вроде льва. Мы до такого, слава Богу, не дошли.
Виталий Милонов, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, фракция «Единая Россия»
Такие вот странные инициативы появляются оттого, что нужен пиар, а любая оригинальная идея позволяет человеку увидеть свое драгоценное имя в топе «Яндекса», «Ленты.ру» и других популярных ресурсов. Но истинные причины, на мой взгляд, в другом. Как мне кажется, яркие, но бесполезные инициативы появляются вследствие кризиса системы ценностей. От безыдейщины — отсутствия идеологии и национальной идеи. От непонимания того, к чему мы хотим прийти как страна, как государство. Мы сознательно уходим от решения этого вопроса, продолжая существовать на уровне «песочницы». Мы за все хорошее против всего плохого. Все наши действия ситуативны. Отсюда и появляются эти предложения о колготках, каблуках и Кремле белого цвета.
Это механический пиар. Такие инициативы сродни тому, чтобы пройти без штанов по Красной площади. Об этом напишут все, кто только может писать, и, наверное, Малахов выпустит ток-шоу. Но никакой идеи в этом нет. Это будет законотворческий Павленский, прибивающий свои гениталии. Я с уважением отношусь к своим федеральным коллегам, но что мы от них хотим? Мы же полностью обезоружили государственную машину. Есть некий канцлер, император… сильный президент, который подбирает себе профессиональную команду, а дальше-то что? Остальные-то что делают? Мы за сильную Россию, мы верим в Россию… Не надо верить в Россию. В Бога надо верить, а Россию надо строить, Россией надо управлять.
Я не испытываю иллюзий и понимаю, что многие мои инициативы не могут быть раскритикованы по содержанию, но им придается какой-то глупый акцент. Ах, Милонов опять выступил с глупой инициативой. Но когда начинаем с кем-то спорить, то выясняется, что полезного и рационального в ней намного больше, чем глупого. Придавая такую оригинальную форму ряду своих инициатив, можно добиться того, что человек, даже не являясь твоим сторонником, обратит на них внимание. И если идея в основе своей правильная, то человек думающий это поймет и станет моим союзником.
Пусть либерастные подростки тебя обстебут в интернете. Кто-то посмеется, а кто-то подумает и сделает для себя определенные выводы, придя к пониманию серьезности поднятой проблемы.
Я убежден, что по-настоящему важные темы нашими законодателями еще не затронуты. Но не готовы мы пока перейти из песочницы в научную библиотеку. Это и про меня. И я такой же. Проще выйти на Первомай под лозунгом «Сильная Россия — Великая Россия» и пойти потом пить коньяк. Но не может страна жить на волне квасного патриотизма!
Вадим Соловьев, депутат Госдумы, фракция КПРФ
Расчет сделан на принцип узнаваемости депутата. Иной раз люди и вспомнить не могут, в связи с чем они знают имя этого депутата. Где-то в телевизоре мелькал на ток-шоу, что-то о нем говорили. Сути предложений человек не помнит, но имя и образ в голове отложился. И когда человек читает список кандидатов на избирательном участке, из десяти фамилий какая-то одна покажется ему знакомой и известной. Напротив нее он и поставит галочку. Человек зачастую и не задумывается, откуда он знает эту фамилию.
А еще любая информация лучше запоминается, если она подкреплена положительными эмоциями. В этом смысле от оригинальных инициатив еще больше пользы. Прочитал человек про запрет каблуков или про перекрашивание Кремля, посмеялся, получил позитив. А потом на избирательном участке увидел фамилию того депутата, и вот уже ассоциация с чем-то приятным. Вот и голос.
Дело идет к федеральным выборам, и чем они ближе, тем больше будет оригинальных идей. Многие чувствуют свою слабость в законодательной работе, в защите интересов своих избирателей, и компенсируют эту слабость своей оригинальностью. Люди у нас в Думе, надо признать, умные, интересные и изобретательные. Особенно во фракции ЛДПР. Поэтому оригинальных инициатив становится все больше и больше.
По большому счету, такое законотворчество дискредитирует парламент, но хуже, наверное, уже не будет. Имея возможность сравнивать первые созывы и нынешний, могу сказать, что это разные парламенты. Раньше депутаты действительно писали законы, проводили парламентские расследования, выносили вотум недоверия президенту, влияли на утверждение премьер-министра и прочее. Реально участвовали в государственном управлении как ветвь власти. Теперь же деятельность Думы все больше напоминает клоунаду и пятое колесо исполнительной власти. Дума ничего не может сделать, а мнение оппозиции вовсе не учитывается. Понимая, что повлиять на законодательный процесс ты никак не можешь, начинается такая вот клоунада. У партии власти своя, у оппозиции своя.
Смешных, несерьезных инициатив действительно много, а вот тех, которые и в самом деле достойны обсуждения и народного внимания, явно недостаточно. Как-то серовато стало в Государственной Думе. Усилиями партии власти депутаты неуклонно перестают быть народными избранниками и превращаются в чиновников.
Нет больше той Думы, где кипели страсти, рождались идеи, писались законы, фонтанировала жизнь. Меньше в ней стало по-настоящему грамотных, талантливых депутатов.
Оттого порой и проскакивают у коллег ревнивые нотки. Геннадий Андреевич как-то после терактов в Волгограде озвучил идею отмены моратория на смертную казнь. Коллеги из ЛДПР тогда обиделись, что это мы их идею присвоили. «Справедливая Россия» часто упрекает партию власти, которая якобы перехватывает у них идеи. Но я отношусь к этому спокойно, потому что идеи летают в воздухе и каждый депутат может и должен предлагать свои пути решения насущных проблем. Главное, чтобы была дискуссия и не было бы монополии на власть. Даже КПСС, несмотря на свой колоссальный исторический опыт, этой монополии не выдержала и рухнула вместе со страной.
Во-первых, новый законопроект предлагает считать родителями только кровных мать и отца. Во-вторых, в случае его принятия отобрать ребенка у родителей можно будет только на основании вступившего в силу решения суда о лишении или ограничении родительских прав. В-третьих, опеку существенно ограничили в правах: в частности, ее сотрудники не смогут входить в дома и квартиры для проверки бытовых условий без согласия жильцов. Ну а вишенкой на торте стало «прекращение практики заключения брака между лицами одного пола (в том числе при смене пола) и усыновления ими детей».
Член Совета при правительстве по вопросам попечительства в социальной сфере Елена Альшанская рассказала «МК», в чем опасность законопроекта:
– В проекте нет ничего про защиту ребенка от насилия. Судя по всему, идея авторов законопроекта в том, что все вопросы защиты детей от насилия должны остаться в ведении полиции. Но, видимо, желая снизить риски чрезмерного вмешательства в частную жизнь семьи, они их, наоборот, повысят. Как только мы передаем это все полиции, то по каждому мелкому случаю будет заводиться уголовное или административное дело. Тем более, если в рамках этого законопроекта опеку лишили возможности непосредственного быстрого отбирания ребенка при угрозе его жизни или здоровью. Это, по всей видимости, опять сможет сделать только полиция. У нас же и сегодня де-факто большинство изъятий детей происходит руками полиции. То, что законопроект забирает права у опеки, запрещает ей входить в жилье без согласия проживающих, это лукавство, потому что у опеки и сегодня нет этих прав. Но больше всего мне не понравилось, что сняты ограничения на добровольное размещение детей опекунами и родителями в детдомах и медицинских организациях. То есть любой родитель может сдать в детский дом по любым основаниям на любой срок, ограничений нет. При этом ребенок не может быть устроен в семью, потому права родителя не теряются. Мы много лет боремся против этого, чтобы дети не сидели годами в таких учреждениях, чтобы такими размещениями не прикрывали бы фактический отказ от ребенка. И когда будут сняты все ограничения, то дети при живых, не отказавшихся от них родителей смогут все детство провести в детдоме.
Законопроект нуждается в капитальной переработке, в нем есть и здравые идеи. Например, о необходимости при отобрании перемещать ребенка к родственникам и знакомым – быстро и без проволочек, о реальном обеспечении родственной опеки.
Эксперт в области социального сиротства, директор Наставнического центра Александр Гезалов дал свою оценку законопроекту:
– Мне очень не нравится пункт, что родителями считаются кровные мать и отец. А если кровные родители погибнут, что тогда? Бывают разные ситуации. Я считаю, что это дискриминационный момент, должна быть вариативность в участии каких-то лиц в жизни ребенка.
Что же касается пункта «отобрать ребенка можно на основании решения суда», то здесь должна работать соцслужба, которая реагирует, исходя из ситуации. Бывали случаи, когда отец убивал детей, жену, потом себя, и это как раз происходило, когда не были приняты своевременно меры.
То, что сейчас пытаются протащить, это верх безграмотности. Опять у нас в исполнителях все тот же карательный орган и еще плюс судебная система подключается. А должны быть ресурсы, которые сразу начинают помогать семье, оказавшейся в трудной жизненной ситуации. Если надо – сделать социальную гостиницу, чтобы переселить туда детей, если надо, передать ребенка родственникам. А то, что сейчас предлагается, это «выжигание пространства». У нас и так в детдомах 90% детей, оставленных «по заявлению», а эти поправки приведут к тому, что вырастет число «тотальных» сирот, то есть когда родители совсем уже спились и не хотят заниматься ребенком. Законопроект приведет к тому, что органы опеки еще меньше будут делать, опасаясь каких-то санкций. Этот законопроект – активность на фоне невозможности изменить всю систему. Надо убрать опеку из структур, отвечающих за семейную политику, и ввести туда активные социальные службы, и часть обязанностей отдать общественным организациям.
Депутат Госдумы, зампред Комитета по вопросам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина высказалась о проекте еще более резко:
– Процедуру изъятия детей, конечно, нужно совершенствовать. Органы опеки нередко совершают ошибки, но усложнение процедуры ничего не даст – бездумный запрет просто парализует профилактику насилия в отношении детей, мы просто рискуем запереть детей-жертв с родителями-тиранами, лишить государство инструментов воздействия на такие семьи. Мы вытолкнем в «серую зону» самые страшные преступления в отношении несовершеннолетних.
– А как вы оцениваете пункт о запрете на усыновление детей геями или лицами, сменившими пол?
– Да, поправки в Конституцию закрепляют понятие семьи как союза мужчины и женщины. Но Семейный кодекс и без того содержит подобные нормы: «для заключения брака необходимы взаимное добровольное согласие мужчины и женщины, вступающих в брак». Вы не считаете однополые отношения браком? Хорошо, называйте это, как угодно. Но предложенные сейчас изменения прямо противоречат 19-й статье Конституции, которая гарантирует равные права и свободы гражданам независимо от пола, расы, происхождения и т.д. Эти изменения открывают дорогу самым разным формам дискриминации. Готовы ли мы в 21 веке с трибуны Госдумы признать, что люди нетрадиционной сексуальной ориентации являются в России гражданами второго сорта? Сексуальная ориентация не может быть основанием для ограничения гражданских прав. Есть международные нормы, которые прямо запрещают дискриминацию по гендерному признаку. Да, согласно поправкам, теперь они нам не указ. Но есть и практика международного общения, политического взаимодействия. Есть, в конце концов, нормы современной этики. Или мы дикари?
В Госдуму был внесен законопроект, запрещающий трансгендерным людям вступать в брак и усыновлять детей. «Законопроект прекращает практику заключения брака между лицами одного пола, в том числе сменившими пол, и, соответственно, усыновление такими парами детей», – сообщила член Совета Федерации Елена Мизулина агентству ТАСС.
Законопроекты, предложенные Еленой Мизулиной и другими чиновниками, в том числе запрещают признавать в России однополые браки, заключенные за границей. Правозащитники и ЛГБТ-активисты считают эти инициативы дискриминационными. Чиновники объяснили необходимость таких мер неким «общественным запросом на сохранение традиционных семейных ценностей, укрепление и защиту институтов семьи и брака”.
Гетеросексуальная пара Елена и Александр Шуклины записали ролик в поддержку ЛГБТ-семей и разместили на своем YouTube-канале, посвященном приемному родительству. «Мы с вами прекрасно знаем, какие условия созданы в российских детдомах. И наше правительство решило еще больше ограничить круг лиц, которые могут забрать оттуда детей. Несправедливо ограничить”, – так начинается ролик Александра и Елены Шуклиных. Вот что они рассказали в интервью Радио Свобода.
– В большинстве роликов, размещенных на вашем канале, вы говорите о сложностях, с которыми сталкиваются приемные родители и дети. Почему вы решили записать ролик против дискриминации ЛГБТ-людей?
Александр:
ролик о геях-родителях вызвал у меня чувство отвращения. Поэтому я решил, что нельзя молчать
– Надоела гомофобная пропаганда. Люди-ЛГБТ в медийном пространстве постоянно выставляются как необыкновенное и страшное зло, с которым мы якобы боремся. Гомофобной риторикой прикрывают весь негатив: в США зарплаты больше, но зато там геи, в Германии социальная поддержка лучше, но там разрешены однополые браки. Последней каплей, которая переполнила мое терпение, была реклама поправок к Конституции. Помните этот ролик, где геи забирают мальчика из детского дома? Это очень грубая попытка навязать свое мнение о поправках к Конституции с помощью ненависти. Меня возмутило, что изменения в Конституцию, а Конституция для меня – это святое, пытаются пропихнуть под эгидой ненависти к людям-ЛГБТ. Отвратительных роликов о людях-ЛГБТ было много. Но если сюжет, где звучала фраза «гей на передержке”, заставил меня задуматься о психическом здоровье его создателей, то ролик о геях-родителях вызвал у меня чувство отвращения. Поэтому я решил, что нельзя молчать.
– Но дискриминация людей-ЛГБТ не имеет прямого отношения к вашей семье. Почему вас волнует эта тема?
Александр:
Я против лишения людей-ЛГБТ возможности вступать в брак и становиться родителями
– Ролик я решил выложить, потому что меня, гетеросексуального цисгендерного женатого мужчину, приемного отца, религиозного человека, видимо, считают целевой аудиторией таких убогих роликов. Но у меня нет ненависти к людям-ЛГБТ. И у большинства моих знакомых нет ненависти к негетеросексуалам. Получается, что если я молчу, то соглашаюсь с идеями гомофобной пропаганды.
Елена:
– Я против лишения людей-ЛГБТ возможности вступать в брак и становиться родителями. И я не понимаю, почему граждане, которые ничего плохого не сделали, должны быть ограничены в своих правах с юридической точки зрения. Возможность официально заключить брак с любимым человеком дает право не свидетельствовать против него в суде, находиться рядом с ним в реанимации и представлять его интересы.
– Александр, канал о приемном родительстве ведет Елена, почему ролик в поддержку ЛГБТ-семей записали вы?
Александр:
– К сожалению, у меня создается впечатление, что люди относятся менее серьезно к высказываниям женщин на общественно-политические темы.
Елена:
– Я после комментариев, которые получила, выложив ролик, решила записать второй, уже от своего лица. Меня возмутила реакция некоторых зрителей блога, и я решила им ответить.
– Как восприняла ваше антигомофобное высказывание аудитория блога?
Александр:
– Лайков у ролика больше, чем дизлайков. Под роликом много негативных комментариев, не потому что адекватных людей меньше, чем гомофобов, а потому что гомофобы более активно высказывают свою позицию. Я в ролике выразил нейтральную позицию: люди-ЛГБТ должны иметь равные со всеми права. Большинство моих друзей и знакомых с этим согласны. Кто-то из знакомых не стал разговаривать с нами на эту тему, но многие нас поддержали.
Елена:
– Аудитория моего блога – приемные мамы, женщины 40 лет и старше. Я думаю, многие из них не понимают, кто такие ЛГБТ. Критики нашей позиции не обладают знаниями, чтобы судить о людях-ЛГБТ. Мне присылали ссылки на какие-то странные исследования. Но нет исследований, которые бы с точностью 100% доказали бы причину формирования сексуальной ориентации человека. Для меня эта причина не очень важна. Я считаю важным оставаться людьми и видеть в человеке в первую очередь человека, а не его национальность, сексуальную ориентацию и религиозные взгляды.
Я считаю важным оставаться людьми и видеть в человеке в первую очередь человека
– Владимир Путин несколько раз говорил, что в России нет дискриминации по признаку сексуальной ориентации. Но в России не разрешены однополые браки. Уже давно людям, которые состоят в однополых браках, запрещено усыновлять и брать под опеку детей. Проект поправок в Семейный кодекс вводит новые ограничения для ЛГБТ-людей. Что вы об этом думаете?
Александр:
– Я категорически против запрета однополых браков и не понимаю, в чем может быть причина такого запрета. Нет подобному запрету объяснения с точки зрения здравого смысла. Я считаю, что однополые пары должны иметь возможность усыновлять детей. Я предполагаю, что гомофобная пропаганда сильно воздействует и на детей, а главная задача органов опеки – защищать интересы ребенка. То есть в случае с людьми-ЛГБТ соцработники должны более аккуратно подбирать детей, чтобы не вызвать дополнительного стресса, но это не повод запретить эту практику вовсе. Совместимость приемных родителей и ребенка, которого они собираются забрать, очень важна. Я думаю, из-за того, что недооценивается фактор совместимости, детей часто возвращают в детский дом, а это ужасно.
– Как вы думаете, гомофобным законам и гомофобной риторике удалось добиться своих целей?
Александр:
– С каждым годом, несмотря на гомофобную пропаганду, а может быть, благодаря ей, люди начинают спокойнее относится к ЛГБТ. Шесть лет назад я бы не стал записывать такой ролик. Я не был гомофобом, но мне было бы как-то неудобно об этом говорить. А сейчас ЛГБТ вошли в информационное поле, и люди привыкли к этой теме. Некоторые пользователи писали, что с ЛГБТ в России все нормально, проблем нет. Мы специально под роликом разместили ссылки на тексты, описывающие преступления против людей-ЛГБТ. Этими ссылками мы показали аудитории канала, что человека-ЛГБТ в России могут убить, а убийца останется безнаказанным.
– Как вы думаете, в чем цель гомофобной пропаганды?
Елена:
– Наверное, перевести внимание с более глобальных проблем на внутреннего врага в лице ЛГБТ. Государство пытается сплотить народ, который не хочет поддерживать дурацкие законы, которые принимают в последнее время, вокруг мифических недоброжелателей в лице негетеросексуалов.
Александр:
Я не понимаю, почему из-за предрассудков, которым нет места в современном мире, дети должны лишаться возможности жить в семье
– Я думаю, что наше государство пытается решать все проблемы с помощью запретов. В 2012 году был принят «закон Димы Яковлева», запрещающий усыновлять российских детей гражданами США. Позже запретили усыновлять детей в страны, где разрешены однополые браки. Дима Яковлев погиб из-за того, что приемный отец, гражданин США, оставил его в закрытом автомобиле. После этого было бы логичным наладить отношения со странами Европы и США, чтобы лучше контролировать судьбу детей, усыновленных иностранцами. Но вместо этого запретили усыновление гражданами тех стран, где соблюдаются права ЛГБТ. Я считаю, что иностранцы и люди-ЛГБТ должны иметь возможность усыновлять и брать под опеку российских детей. Детские дома переполнены, из-за кризиса людей, не способных заботиться о детях, станет еще больше. Я не понимаю, почему из-за предрассудков, которым нет места в современном мире, дети должны лишаться возможности жить в семье.
– Законопроект, где есть новые ограничения для людей-ЛГБТ, по словам его создателей, призван укрепить институт семьи. Какая поддержка вам как семье нужна от государства?
Александр:
– Мы со всем справляемся сами. Нам нужно, чтобы из закона убрали все людоедские статьи и чтобы в России действовало верховенство права, адекватного права, а не такого, как сейчас.
Елена:
– У нас хорошая семья, нас укреплять не надо. Нужна помощь тем семьям, у которых много проблем. И важно, чтобы чиновники помогали людям, решившим взять детей из детского дома, а не создавали новые сложности. Семье в России нужен индивидуальный и человечный подход со стороны государства.
Семье в России нужен индивидуальный и человечный подход со стороны государства
Александр:
– Моя знакомая воспитывала ребенка своего мужа с младенчества. Когда муж умер, к ней пришла опека и сказала, что они заберут в детский дом этого ребенка, потому что знакомая формально не была его матерью. Она даже представить себе такое развитие событий не могла. Этой женщине пришлось посещать школу приемных родителей, которая находилась далеко от поселка, где она жила, чтобы получить право стать опекуном ребенка, для которого она де-факто была самым близким человеком. Я считаю эту ситуацию абсурдной.
– Почему вы решили создать канал на тему приемного родительства?
Елена:
– Мне трудно далось приемное родительство. Полуторагодовалую девочку из детского дома мы взяли, когда нашей биологической дочери был всего год. Мне сейчас 23 года, а тогда было еще меньше. Я хотела поделиться своими трудностями и получить поддержку. Но приемные родители в сообществах, где я пыталась общаться, стеснялись говорить о сложных чувствах, которые вызывают дети, из-за чего мне начало казаться, что я не справляюсь. Тогда я решила создать свой канал, где можно честно и открыто обсуждать приемное родительство.
– Как вы решили взять ребенка из детского дома?
Елена:
– В 19 лет я узнала, что меня удочерили. Меня нашла моя младшая сестра через социальные сети. Я всю жизнь думала, что живу в родной семье, но оказалось, что у меня есть биологическая мать и сестра. Мать отдала меня на удочерение, а сестру оставила себе. С сестрой мы начали поддерживать отношения. Она родила дочь в 17 лет, но не смогла ее содержать, и девочка попала в дом ребенка. Мы решили удочерить мою племянницу.
– Вы много на своем канале говорите о том, что нужно отменить тайну усыновления. Почему?
Елена:
нечестно скрывать от ребёнка его происхождение
– В первую очередь, из-за моей собственной истории. Я узнала о том, что приемная, будучи уже взрослой, когда сама ждала ребенка. Для меня эта новость стала тяжелым испытанием, которое я прошла только благодаря помощи мужа. Позже выяснилось, что все вокруг знали, что я приемная. Я росла с каким-то смутным чувством, что со мной что-то не так. Иногда соседи спрашивали, почему я не похожа на своих родителей, в другой раз неприятная женщина сказала, что я пошла в свою непутевую мать, имея в виду биологическую, а я испугалась, ведь моя мама казалась мне почти святой. Я очень хочу, чтобы приемные родители поняли, что лучше сказать ребенку о том, что он приемный, как только он сможет это понять, и помочь ему принять это.
– То есть вы считаете, что статью Семейного кодекса РФ, гарантирующую тайну усыновления, надо отменить?
– На мой взгляд, нечестно скрывать от ребёнка его происхождение. Тем более что скрыть усыновление почти невозможно: либо приемный родитель расскажет правду, либо это сделают соседи, возможно, в самый неподходящий для такой новости момент. Я считаю, что закон о тайне усыновления позволяет родителям уходить от ответственности, и его надо отменить. Я уверена, что во многих вопросах людям и обществу в целом лучше выбирать честность и открытость.