Уголовно-правовые проблемы применения ст. 210 УК РФ и пути их решения
Т.В. Якушева
В статье подробно исследован уголовно-правовой аспект проблемных вопросов квалификации преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ (организация преступного сообщества (преступной организации)). Сформулированы выводы о недостатках в конструкции исследуемого состава преступления. Внесены предложения по совершенствованию редакции ст. 35, 210 УК РФ.
Ключевые слова: организация преступного сообщества (преступной организации), результаты исследования, уголовные дела, судебная практика, законодательное определение, формы соорганизованнасти, цель создания, национальные проекты, степень общественной опасности.
К концу 90-х годов XX века понятие «организованная преступность» в России ста- ло употребляться в значении сложившегося социального института, характеризующего состояние законности и уровень национальной безопасности в стране. На фоне общего ослабления государственных механизмов и инструментов социального контроля образовавшийся вакуум заполнили альтернативные криминальные системы контроля в сфере бизнеса, экономики и политики.
На Дальнем Востоке основные усилия ор -ганизованных преступных формирований сконцентрировались на разработке и реализации водных биоресурсов, лесоматериалов, контрабанде низкокачественных товаров народного потребления из КНР, автотранспортных средств из Японии. Перешагнув национальный рубеж, российская организованная преступность в наиболее опасных её формах стала представлять реальную угрозу национальной безопасности других стран и всему мировому сообществу, чему в немалой степени способствовали:
— слабость и несовершенство национального законодательства, отсутствие специ-
ализированных мер, противодействующих организованной преступности;
— высокая степень коррумпированности государственного аппарата;
— попустительство или пособничество государственных чиновников и ряд других факторов .
Стремясь противодействовать возник- шим угрозам, законодатель (при принятии Уголовного кодекса РФ 1996 года) установил в ст. 210 УК ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации). Однако данная законодательная новелла (как мы можем судить по прошествии времени) не смогла решить поставленных перед ней задач. Результаты расследования уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) и участии в нем (по официальным данным) Следственного комитета при МВД России за 11 лет характеризуются следующим образом.
В 1997 году направлено в суд 4 уголовных дела указанной категории, в 1998 году — 15, в 1999 году — 36, 2000 году — 38, в 2001 году — 47. К 2004 году показатели снижаются до 42 уголовных дел, в 2005 году — 35, в 2006
Якушева Татьяна Викторовна — старший следователь следственной части при Главном управлении МВД России по Дальневосточному Федеральному округу, аспирант Хабаровской государственной академии экономики и права (г. Хабаровск). E-mail: Yakushevi-2 7@mail. ru
— 2007 годах общая цифра оконченных уголовных дел с направлением в суд составила 58 дел (то есть не свыше 30 дел за год). При этом, статистические данные свидетельствуют о тенденции неуклонного роста числа зарегистрированных преступлений об организации преступного сообщества (преступной организации) и участии в нём. Так, если в 2002 году зарегистрировано 123 преступления, предусмотренных ст. 210 УК РФ, в 2003
— 141, то в 2004 -уже 224, 2005 — 244, и циф- ра эта продолжает увеличиваться. Заметим, что, оценивая уровень и динамику рассматриваемого вида преступлений, необходимо учитывать его высокую латентность (правоохранительными органами выявляется лишь шестая — десятая часть от общего числа существующих преступных сообществ).
Судебная практика по уголовным делам данной категории также складывается неоднозначно. Согласно данным Судебного департамента Верховного суда Российской Федерации, в общей сложности в 2005 году по ст. 210 УК осуждено 44 лица (в 2004 — 17), 88,6% из которых приговорены к лише- нию свободы сроком от 3 до 15 лет. Четверо, привлечённые к ответственности по данной статье, оправданы.
В период с 2006 по 2007 г., по сведениям Следственного комитета при МВД России, судами рассмотрено 33 уголовных дела, по 12 подсудимые оправданы в организации преступного сообщества и участию в нём, по 11 уголовным делам уголовное преследование (в части ст. 210 УК) прекращено в свя- зи с отказом государственного обвинителя от поддержания обвинения, по 10 подсуди- мые признаны виновными. Общий процент осужденных по данным делам (из числа обвиняемых, в отношении которых уголовные дела окончены с направлением в суд) составляет 6,7%. На Дальнем Востоке, где по официальным данным МВД России насчитывается около 60 действующих преступ- ных сообществ, случаи вынесения обвинительных приговоров по ст. 210 УК единичны и относятся преимущественно к трём субъектам ДФО: Приморскому краю, Амурской области и Хабаровскому краю. При этом, в структуре направленных в суд дел указан- ной категории почти половину составля- ют деяния, связанные с мошенничеством, остальную часть — деяния, связанные с незаконным оборотом наркотических средств, вымогательствами у граждан и организаций. Причиной неудовлетворительной ситуации с расследованием и рассмотрением судами
уголовных дел о преступных сообществах (преступных организациях) стала крайне неудачная формулировка ст. 210 УК РФ, её не-доработанность, не позволившая правоприменителю успешно использовать указанную статью в своей практической деятельности. Так, в диспозиции ст. 210 УК законодателем осталось нераскрыто смысловое содержание самого понятия преступное сообщество (преступная организация). При введении в действие нового Уголовного кодекса РФ с января 1997 года и применении положений ст. 210 УК на практике выход был найден в использовании определения преступного сообщества (преступной организации), данного в ч. 4 ст. 35 УК. Она гласит, что преступление признаётся совершённым преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплочённой организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданных в тех же целях.
Ссылка на данное законодательное определение, приводимая в обоснование выносимого по конкретному уголовному делу решения, содержится в подавляющем большинстве судебных приговоров. Но насколь- ко это правомерно? Статья 35 Общей части УК посвящена вопросу о формах сооргани -зованности преступных групп, к числу которых отнесены: группа лиц (ч. 1), группа лиц по предварительному сговору (ч. 2), организованная группа (ч. 3) и — в качестве высшей формы Организованности — преступное сообщество (преступная организация) (ч. 4). В развитие данных положений ч. 5 ст. 35 УК гласит, что лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию), либо руководящее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса, а также за все совершённые организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Кроме того, в ч. 7 ст. 35 УК РФ указано, что совершение преступления перечисленными формами соорганизованности, включая преступное сообщество (преступную организацию), влечёт более строгое наказание на основании и в пределах, предусмотренных настоящим Кодексом.
Из приведённых положений ст. 35 УК следует, что, во-первых, содержание ч. 4 ст. 35
УК не даёт нам определения преступного сообщества (преступной организации), влекущего уголовную ответственность за данное деяние согласно положениям ст. 210 УК, а раскрывает признаки одной из степеней (форм) соорганизованности при совершении преступлений несколькими лицами (что находится в полном соответствии с названием статьи). Во-вторых, отсылка к статьям Особенной части Уголовного кодекса в ч. 5 ст. 35 УК свидетельствует о цели законодателя усилить уголовную ответственность в соответствующих статьях Кодекса, что практически осуществимо лишь путём введения названных форм соорганизованности в качестве квалифицирующих признаков ряда составов преступлений, предусмотренных Особенной частью. К такому нее выводу приводят положения ст. 63 УК, предусматривающей в качестве отягчающего ответственность обстоятельства (наряду с другими формами соорганизованности) преступное сообщество (преступную организацию) .
Однако в Особенной части УК преступное сообщество (преступная организация), в отличие от иных перечисляемых в ст. 35 УК форм соорганизованности, не включено в качестве квалифицирующего признака ни в одну статью, а образует самостоятельный состав преступления «Организация преступного сообщества» (ст. 210). Дважды преду смотрев преступное сообщество (преступную организацию) в разных «ипостасях»: первый раз (в Общей части УК) как форму сооргани-зованности, второй раз (в Особенной части УК) как самостоятельный состав преступления, законодатель невольно ввёл легитимную возможность двойного учёта преступлений, влекущего, в свою очередь, двойную ответственность за совершение преступления.
Выход из этой ситуации видится в полном исключении ч. 4 ст. 35, а также ч. 5, 7 ст. 35 и ст. 63 УК в части, касающейся преступного сообщества (преступной организации). Кроме того, ст. 210 УК надлежит дополнить примечанием, дающим определение преступному сообществу (преступной организации).
В данном определении необходимо ввести чёткие формализованные критерии, позволяющие отграничить этот состав преступления от смежных с ним, что можно сделать лишь сведя к минимуму или ликвидировав вовсе пресловутые оценочные признаки, создающие «головную боль» правоприменителю. Следуя логике законодателя, организован- ная группа отличается от преступной орга-
низации признаком устойчивости, которая, в свою очередь, определяется высокой степенью организованности преступной группы, тщательным планированием её криминальной деятельности, с разработкой планов совершения конкретных преступлений, распределением ролей между соучастниками. В преступном сообществе (преступной организации) признак устойчивости трансформирован в признак сплочённости, который подразумевает более высокую согласован -ность действий и единомыслия участников преступного сообщества.
Но где заканчивается устойчивость и начинается сплочённость? На практике представляет сложность определение степени ор -ганизованности преступного объединения, достаточной для признания его преступным сообществом (преступной организацией). Из материалов уголовных дел, по которым виновным вменяется ст. 210 УК РФ, явствует, что сплочённость и устойчивость воспринимаются как тождественные понятия. В результате того, что сплочённость является оценочным признаком, практическим работникам приходится руководствоваться собственным внутренним убеждением.
Так, в 2006 году следственной частью СУ при УВД по Еврейской автономной области расследовано уголовное дело в отношении организатора и членов преступного сообщества, деятельность которого была связана со сбытом на территории ЕАО наркотических средств и ядовитых веществ с последую- щей легализацией денежных средств в особо крупном размере (всего — 26 эпизодов преступной деятельности). При утверждении обвинительного заключения областной прокуратурой объём предъявленного обвинения изменён в части исключения из него ст. 210 с мотивировкой: «органами предваритель- ного следствия не доказано наличие спло- чённости всех членов в период совершения преступлений, наличие организационно-иерархических связей, дисциплины среди членов преступного сообщества» . Много вопросов вызывает определённая законодателем в качестве обязательной цель создания преступного сообщества (преступной организации) — совершение тяжких и особо тяжких преступлений. Практика свидетельствует, что данной структуре преступного формирования отнюдь не всегда корреспондирует совершение преступлений лишь указанной степени тяжести.
Примером тому служит расследование уголовного дела в отношении членов пре-
ступного сообщества «ООСН «Эрайз плюс»», мошенническим путём похитивших денежные средства у 416 жителей Приморского края. Первоначально уголовные дела воз -буждались по заявлению каждого из потер -певших по признакам состава преступле- ния, предусмотренного ч. 2 ст. 159 УК РФ (мошенничество, совершённое с причинением значительного ущерба гражданину). Затем эти дела объединили. Имелись объективные основания для привлечения виновных к ответственности по ст. 210 УК, однако сделать этого следователь не мог, так как в соответствии с ч. 3 ст. 15 УК, совершённые обвиняемыми преступления относились к категории средней тяжести. Тогда следователь переквалифицировал их действия на ч. 4 ст. 159 УК (мошенничество, совершённое организованной группой), одновременно инкриминируя обвиняемым ст. 210, то есть одновременно совершение мошенничеств в составе организованной группы и в составе преступного сообщества (преступной организации). Преступников осудили .
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Разумеется, квалификация действий участников сообществ по совокупности (то есть по ст. 210 УК и по статьям о совершённых участниками сообщества иных преступлениях) несправедлива, поскольку, во-первых, дважды учитывается организованность (второй раз — в качестве квалифицирующего признака конкретного материального состава), а во-вторых — общественная опасность конкретных преступлений . Однако приведённый пример успешного прохождения дела в суде — скорее исключение из правила. Изучение судебной практики показывает, что большинство подобных дел прекращаются в части ст. 210 и преступникам выносится обвинительный приговор по инкриминируемым им материальным составам с квалифицирующим признаком «в составе организованной группы».
Так, Следственным управлением СК при МВД России по ДФО в 2004 году расследовано уголовное дело в отношении организатора и членов преступного сообщества ХКОО «БОСРК», совершивших мошеннические действия в отношении 247 жителей г. Хабаровска на общую сумму 13 340 343 рубля («финансовая пирамида»). В связи с отказом государственного обвинителя поддержать в суде обвинение по ст. 210 УК РФ, постановлением Хабаровского краевого суда уголовное преследование по данной статье прекраще- но в отношении всех подсудимых, а уголов- ное дело направлено для рассмотрения в суд
районного звена, где подсудимые осуждены по ст. 159 УК с квалифицирующим признаком «в составе организованной группы» .
Выделение в законе специальной цели создания преступного сообщества — совершение тяжких и особо тяжких преступлений -противоречит основополагающим принципам дифференциации уголовной ответственности. Возникает парадоксальная ситуация, когда предложение совершить тяжкое преступление (вне зависимости от ответа) является уголовно наказуемым, тогда как создание преступной группы с целью совершения преступлений средней тяжести (например, незаконного предпринимательства) ненаказуемо само по себе. Между тем, преступные доходы от организованной преступной деятельности в сфере экономики в разы отличаются от доходов, получаемых, скажем, от постоянных квартирных краж у граждан.
Целесообразным представляется определение цели создания преступного сообще- ства не через степень общественной опас- ности предполагаемого посягательства, а через увеличение преступных доходов путём постоянного (регулярного) совершения тождественных криминальных действий. Необходимо отметить, что цель получения незаконных доходов как обязательный признак преступного сообщества была предусмотре- на определением понятия преступного сообщества, данного в ч. 4 ст. 38 Модельного Уголовного кодекса стран-участников СНГ
. Существенно затрудняет уяснение ст. 210 УК её перенасыщенность терминами и понятиями, многие из которых являются к тому же однокоренными («организованной», «организацией»). Неудачной следует признать попытку законодателя сформулиро- вать новое определение с помощью близких по значению слов.
Неоправданно само отождествление понятия «преступное сообщество» с понятием «преступная организация», к тому же. заключённым в скобки, что в русском языке означает знак препинания для выделения отдельных слов или частей предложения, содержащих пояснения к основному тексту или понятию
. Словосочетание «преступное сообщество» вполне доступно для понимания и очевид- но по своему значению, а его разъяснение посредством сопоставления с «преступной организацией» лишь запутывает правоприменителя и вызывает дополнительные трудности в уяснении смысла данной правовой нормы. Оптимальным представляется изъятие термина «преступная организация» из
текста рассматриваемой статьи. Сказанное отнюдь не умаляет значимости присутствия ст. 210 в Уголовном кодексе РФ и тем более не может расцениваться как довод в поддержку давно муссируемой в научной литературе идеи о необходимости исключения данной статьи из УК. Тем более, что определённые успехи в её применении, несмотря на имеющиеся трудности, всё же достигну- ты. К таковым, в частности, можно отнести вынесение обвинительного приговора по преступному сообществу, организатор и члены которого в г. Находке Приморского края основали две фирмы досуга — «Амазонки» и «Изабелла», осуществляя содержание притонов, вовлечение женщин в занятие проституцией и торговлю людьми (всего — 21 эпизод преступной деятельности) . Успешное расследование данного дела создало прецедент в российской правоприменительной прак- тике. Поистине безграничны возможности применения ст. 210 УК в Дальневосточном федеральном округе, где под значительным влиянием преступных сообществ находятся так называемые «сферы реализации национальных проектов» в области здравоохранения, строительства жилья и подобные им, характеризующиеся высокой доходностью, инвестиционной привлекательностью, присутствием в системе расчёта наличного денежного оборота, возможностью включения в легальный оборот незаконно полученных капиталов. Бороться с ними можно и нуж- но, но эта борьба малоэффективна, пока не будут внесены необходимые изменения на законодательном уровне по совершенствованию ст. 210 УК.
Обобщение соответствующей правоприменительной практики с рассмотрением вопроса на Пленуме Верховного суда Российской Федерации вряд ли может послужить альтернативой, так как права толкования законодательства России при рассмотрении уголовных дел Верховному Суду РФ не дано, о чём не следует забывать.
В целях повышения эффективности применения Уголовного кодекса РФ в борьбе с организованными преступными формированиями целесообразно внести следующие изменения в редакцию ст. 210 УК:
«Статья 210. Создание преступного сообщества.
1. Создание преступного сообщества с целью получения незаконных доходов путём регулярного совершения тождественных преступлений, а равно руководство таким
сообществом или входящими в него структурными подразделениями в целях разработки планов и условий для совершения преступлений наказывается лишением свободы на срок от семи до пятнадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или без такового.
2. Участие в преступном сообществе в тех же целях наказывается лишением свободы на срок от трёх до десяти лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей либо без такового.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершённые лицом с использованием своего служебного положения, наказываются лишением свободы на срок от десяти до двадцати лет со штрафом в размере до одного миллио- на рублей либо без такового.
Примечания. 1. Под преступным сообществом понимается структурно оформленная группа в составе трёх и более лиц, объединившихся с целью получения финансовой или иной материальной выгоды путём регулярного совершения преступлений, существующая в течение определённого периода времени и действующая согласованно.
2. Лицо, добровольно прекратившее участие в преступном сообществе и активно способствовавшее пресечению деятельности данного преступного сообщества, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».
Лшперапураиистотиаш:
3. Уголовное дело № 913131.2006. Архив Биробиджанского городского суда.
4. Уголовное дело № 534431. 2006. Архив Приморского краевого суда.
6. Уголовное дело №942204. 2004. Архив суда Центрального района г. Хабаровска.
ВОПРОСЫ УГОЛОВНОГО ПРАВА И КРИМИНОЛОГИИ
© 2003 г. В. А. Брсоян, А. А. Крюков
ОРГАНИЗОВАННАЯ ПРЕСТУПНАЯ ГРУППА И ОРГАНИЗОВАННОЕ ПРЕСТУПНОЕ СООБЩЕСТВО: ПРОБЛЕМЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ
Фундаментальной основой успешного противодействия организованной преступности является правильное применение норм, предусматривающих уголовную ответственность за организованные проявления преступной активности. Однако на данном этапе уголовноправовой рычаг — ст. 210 УК РФ — почти не действует. Например, в Иркутской области практически по всем уголовным делам, возбужденным по данной статье, были вынесены оправдательные приговоры. Представляется, что одна из причин — неоднозначное понимание устойчивости и сплоченности, являющимися конструктивными признаками преступного сообщества, ответственность за организацию которого предусмотрена ст. 210 Уголовного кодекса РФ.
В соответствии с ч. 4 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным преступным сообществом, если оно совершено сплоченной организованной группой, созданной для совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Таким образом, законодатель определяет преступное сообщество через организованную группу. Следовательно, сообществу присущи все признаки организованной группы, а это значит, что правоприменителю необходимо первоначально установить признаки организованной группы, а затем решать вопрос о наличии специфических признаков, которыми обладает преступное сообщество. В случае, если вышеуказанные признаки не найдут своего подтверждения в материалах уголовного дела, то ст. 210 УК исключается, а действия виновных квалифицируются по статьям Особенной части УК РФ, при этом всем вменяется особо квалифицирующий признак -«совершенное организованной группой».
От иных преступных групп организованную отличает ее устойчивость. Как показывает практика, установление именно этого признака вызывает проблему. В научном мире «устойчивость» также имеет неоднозначную трактовку.
Так, некоторые ученые под устойчивостью понимают длительность и стойкость преступной связи между участниками. При этом устойчивость также характеризуется наличием организатора или руководителя группы. Высказывается точка зрения, что «организатор создает группу, осуществляя подбор соучастников, распределяет роли между ними, устанавливает дисциплину, а руководитель обеспечивает целенаправленную, спланированную и сложную деятельность как группы в целом, так и каждого ее участни-
ка».1
Этой позиции придерживается и Верховный суд РФ. Например, в п.13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе», указано: «В соответствии с законом (ст.35 УК РФ) организованная группа характеризуется устойчивостью, более высокой степенью организованности, распределением ролей, наличием организатора и руководителя»2.
Приведенная позиция, несомненно, отражает тот смысл, который законодатель заложил в содержание анализируемого признак (устойчивости), однако представляется, что такая формулировка не совсем удачна. Само по себе наличие организатора и руководителя еще не говорит об устойчивости организованной группы (можно же допустить ситуацию, когда при совершении преступления в группе имелись и организатор, и руководитель, но после совершения преступления «коллектив» распался), а такая характеристика, как «стойкость связей» носит оценочный характер. В данном контексте представляется интересным взгляд профессора Р. Р. Галиакбарова, который предлагает ввести для определения устойчивости такой формализованный критерий как систематичность преступных посягательств. «Систематичность, утверждает он, — не сводиться к повторению (неоднократности) преступления. Она уже предполагает большее количество посягательств — три и более, что отражает более высокую антисоциальную направленность действий субъектов»3. Очевидно, ученый исходит из того, что большое количество преступлений, совершенных одним составом участников, является проявлением устойчивости. В то же время, наряду со систематичностью он предлагает внедрить другой показатель — длительность деятельности группы. Например, признавать группу устойчивой и в тех случаях, когда объединение создается для совершения даже одного преступления, но его осуществление требует длительной подготовки. Здесь профессор Р. Р. Галиакбаров соглашается с позицией Верховного Суда РФ: «организованная группа может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения».4
1 Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества. М., 1997. С. 9.
См.: Бюл. Верховного Суда РФ. № 4. С. 7.
4 О практике применения судами законодательства об ответ-
ственности за бандитизм: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997г. № 1// Бюл. Верховного Суда РФ. 1997. № 3. С. 2
Думается, что такая позиция является достаточно противоречивой. Предложив формализованный критерий — систематичность, профессор Р. Р. Галиакбаров, соглашаясь с мнением Верховного суда по поводу наличия организованной группы и при совершении одного, тщательно подготавливаемого преступления, сводит на нет его собственную попытку облегчить работу практиков, поскольку, возникает несколько вопросов — какое преступление считать тщательно подготовленным, а какое нет, если кому-то удалось тщательно спланировать и реализовать преступление за сравнительно небольшой промежуток времени — чем они «лучше» тех, у кого такая же по качеству подготовка заняла больше времени и т.д.
Следуя правилам формальной логики, хотелось бы изложить свое видение проблемы. Представляется, что общественная опасность организованной группы усматривается цели ее создания — постоянном осуществлении преступной деятельности. То есть, это объединение лиц, основным источником существования которых являются доходы от ее преступной деятельности. Здесь фактически речь идет не столько о систематичности преступлений, сколько об их совершении в виде промысла. Поэтому в ситуации с одним, даже пусть тщательно подготовленным преступлением, речь может идти, вероятно, все-таки о группе лиц по предварительному сговору. Однако, коль скоро промысел всегда предполагает систематичность посягательств (три и более раза), целесообразно говорить о закреплении в законе формализованного критерия — систематичность преступных посягательств как характеристику устойчивости организованной группы.5
Таким образом, устойчивость, как временная характеристика организованной группы, устанавливается не только через постоянство преступной связи между участниками, наличие организатора и руководителя, распределение ролей между соучастниками и т.д., но и через систематичность совершения преступных актов.
Если конкретная следственная ситуация позволяет с уверенностью говорить о наличии признака устойчивости, следующим этапом для правоприменителя становится установление специфического признака преступного сообщества — сплоченность. Недостаточная конкретизация этого признака в законе, большое количество противоречивых мнений ученых дает право судам определять его самим в рамках конкретного уголовного дела. Например, по уголовному делу в отношении Сергеева Верховный суд РФ определил: «По смыслу закона под сплоченностью следует понимать наличие у членов организации общих целей, намерений, превращающих преступное сообщество в единое целое.
О сплоченности может свидетельствовать наличие устоявшихся связей, организационноуправленческих структур, финансовой базы,
5 Не смотря на то, что такие показатели, как стойкость преступной связи, наличие руководителя и др. напрямую не вытекают из закона, они фактически всегда присутствуют, ибо только коллектив с такими характеристиками может функционировать как самостоятельная преступная единица.
единой кассы, конспирации, иерархии подчинения, единых и жестких правил взаимоотношений и поведения с санкциями за нарушение неписаного устава сообщества».6 Верховный суд СССР в своем постановлении № 12 от 30 ноября 1990 г., указал: «Об устойчивости могут свидетельствовать, в частности, предварительное планирование преступных действий, подготовка средств реализации преступного замысла, подбор и вербовка соучастников,…, распределение ролей между ними, обеспечение мер по сокрытию преступлений, подчинение групповой дисциплине.»7 Иркутский областной суд по обвинению Р. и др. по ст. ст. 210 ч. 1, 228 ч. 4, ст. 111 ч. 3 УК РФ, счел установленными следующие обстоятельства: наличие руководителя, который посредством своих бригадиров, в подчинении каждого из которых находилось по несколько сбытчиков, наладил бесперебойный сбыт наркотического средства-героина в г. Иркутске; существование в этой группе иерархии подчинения; жесткой дисциплины и санкций за ее нарушение; обязательные правила конспирации; участники группы получали регулярно плату; доходы от преступной деятельности постоянно сдавались в единую кассу и велось что-то вроде бухгалтерии, где каждый из участников записывался под псевдонимом.8
Характеристики преступных образований, закрепленные в решении судов, весьма схожи, однако, приводят к разным выводам. Если в первом случае одни и те же признаки относят к сплоченности и речь идет о преступном сообществе, то в двух других — к устойчивости и речь уже идет об организованной группе.
Мы предпримем попытку изложить свое понимание «сплоченности». С.И. Ожегов в своем словаре указывает: «сплоченный — прочно связанный дружбой, проникнутый единодушием, взаимопониманием»9. Следовательно, сплоченность как признак преступной группы, лежит в области межличностных отношений, отражающий наибольшую степень сближенности, доверия, взаимопонимания и т.п. Можно смоделировать ситуацию. Несколько друзей, с детства живущих в одном дворе, не раз выручавших друг друга из беды, закончивших одну школу и т.д., решили встать на «преступный путь». Для этого избрали из своей среды руководителя, образовали единую кассу, распределили роли и начали совершать преступления. Говорить о наличии сплоченности в такой группе можно достаточно уверенно, а вот о том, что эта группа стала преступным сообществом — преждевременно.
Исходя из вышесказанного, полагаем, что сплоченность, наряду с устойчивостью, присуща в той или иной степени и организованной группе, и преступному сообществу. Эти характеристики взаимообусловлены и дополняют друг друга. Соответственно, чем более сплочен коллектив,
6 Определение Верховного суда РФ от 30 декабря 1999 г. По уголовному делу по обвинению Сергеева по ч. 2 ст. 210 и ч. 4 ст. 228 УК РФ.
7 Постановление Пленума Верховного Суда СССР № 12 от 30 ноября 1990 г.
8 Архив Иркутского областного суда.
9 Ожегов С. И. Указ. соч. С. 772.
тем он более устойчив. Подобной точки зрения придерживается Н. П. Водько: «. эти признаки неразрывно, органически, хотя и в разном соотношении, могут присутствовать в понятиях организованной группы и преступного сообщества. Более того, вновь созданное преступное сообщество, участники которого еще не совершили других преступлений, может быть менее сплоченным, чем организованная преступная группа, участники которой совершили серию преступлений и объединены потенциальной угрозой разоблачения». Таким образом, «сплоченность» вполне дееспособен как признак организованных преступных формирований, но как критерий разграничения организованной группы и преступного сообщества его использовать нельзя.
С учетом вышеизложенного полагаем, что разграничение организованной преступной группы и преступного сообщества по признаку сплоченности, предложенное законодателем, несколько неудачно. Разграничение следует проводить по степени общественной опасности преступных групп. Преступное сообщество обладает характеристиками, за счет которых повышается его вредоносность и качественно отличает его от организованной группы.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
14. Самойлюк Н.В. Уголовно-правовые и криминологические меры противодействия незаконной миграции (по материалам Дальневосточного федерального округа России): автореф. дис. … канд. юрид. наук. Хабаровск, 2013.
ПЕТРОВ С.В.,
кандидат юридических наук, доцент,
PSV005@mail.ru Кафедра уголовного и уголовно-исполнительного права;
Нижегородская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации, 603144, г. Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3
PETROV S.V.,
Candidate of Legal Sciences, associate professor, PSV005@mail.ru
ПРЕСТУПНОЕ СООБЩЕСТВО И ПРЕСТУПНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: ВОПРОСЫ СООТНОШЕНИЯ
Аннотация. В статье анализируются теоретические подходы к толкованию терминов «преступное сообщество» и «преступная организация», посредством использования которых формулируется диспозиция статьи 210 УК РФ. На основе этимологического анализа излагается авторская позиция по исследуемому вопросу. При определении рассматриваемой в рамках публикации проблемы делается акцент на причинах и условиях, способствующих нарастанию криминальных угроз со стороны организованных преступных формирований, устанавливается значение качественного содержания нормативного инструментария, посредством которого осуществляется противодействие преступлениям, характеризующимся наличием сложных форм соучастия. На основе критического анализа действующего законодательства автором приводятся аргументы, свидетельствующие о необходимости оптимизации нормы уголовного закона, устанавливающей основание уголовной ответственности за организацию или участие в деятельности преступного сообщества (преступной организации).
Ключевые слова: соучастие в преступлении; сложные формы соучастия; организованная преступность; преступное сообщество; преступная организация.
CRIMINAL COMMUNITY AND CRIMINAL ORGANIZATION: THE QUESTIONS OF CORRELATION
Происходящие на территории Российской Федерации политические, социальные и экономические изменения не могли не сказаться на деятельности криминально ориентированных социальных групп, и одним из негативных последствий указанных предпосылок стало усиление влияния организованных преступных формирований на происходящие в обществе процессы. Очевидно, что количественный рост преступных группировок, характеризующихся сложной структурой, сплоченностью членов и кадровой устойчивостью, влечет значительное увеличение негативных последствий, выраженных в нарушении прав и законных интересов граждан, организаций и государства. В сложившихся условиях важным фактором обеспечения их должной защиты от криминальных посягательств выступает эффективный нормативный инструментарий. Ключевым условием, позволяющим реализовать задачи государства в борьбе с преступностью, является качество уголовно-правовых норм, обеспечивающих противодействие организованной преступности.
Статистические данные свидетельствуют о значительном распространении в России особо опасных проявлений названного криминального явления, выраженных в форме преступных сообществ, способствующих сращиванию отдельных группировок. Деятельность указанных криминальных формирований характеризуется стремлением не только распространить свое влияние на сферу экономики, но и иметь возможность участвовать в политической жизни страны. В целях реализации своих намерений преступные сообщества пытаются контролировать средства массовой информации, привлекают в свои ряды сотрудников государственных органов и членов их семей, способствуют распространению коррупции.
Анализ количественных и качественных признаков, отражающих развитие организованных форм преступной деятельности, свидетельствует о негативных изменениях в динамике и структуре преступлений, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями).
Масштаб влияния, которое в настоящее время оказывают преступные сообщества на экономику и общественно-политическую жизнь страны, свидетельствует о наличии с их стороны реальной угрозы национальной безопасности и обусловливает потребность в научных исследованиях, направленных на оптимизацию норм уголовного законодательства и правоприменительной практики в сфере борьбы с наиболее развитыми формами криминального соучастия. Анализ следственно-судебной практики позволяет констатировать, что сотрудникам правоохранительных органов часто приходится руководствоваться собственными соображениями в процессе применения норм Общей и Особенной части УК РФ, регулирующих вопросы сложного соучастия. В первую очередь это касается состава преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ.
Отсутствие значимых результатов в противодействии наиболее развитым формам совместной преступной деятельности в значительной мере обусловлено технико-юридическими ошибками, допущенными при формулировании нормативных установлений, в том числе выраженными в терминологической несогласованности положений, посредством которых конструируется правовой инструментарий.
Например, формулируя диспозицию ст. 210 УК РФ, законодатель не обозначает никаких различий между понятиями «сообщество» и «организация», фактически отождествляя их между собой. Анализ авторских позиций относительно определе-
ния исследуемого криминального явления позволяет сделать вывод о существовании двух точек зрения: 1) наделяющая понятия «преступное сообщество» и «преступная организация» единым содержанием; 2) разделяющая указанные термины.
В частности, Ю.М. Антонян считает нецелесообразным наполнять разным содержанием понятия преступного сообщества и преступной организации, которые, по его мнению, наделены общими признаками, выраженными в масштабности действий, длительности функционирования, конспиративности и тесной взаимосвязи с государственными, общественными и финансовыми организациями .
Аналогичной позиции придерживается В.В. Лунеев, который вообще не признает различий между организованными преступными группами. По мнению указанного автора, все преступные группы, содержащие признак организованности, необходимо определять как «организованные преступные формирования» без необходимости производить их более детальное разграничение .
С точки зрения оппонентов вышеприведенных мнений, применение в уголовном законе терминов «сообщество» и «организация» как тождественных категорий является ошибкой, и такой подход к определению юридически значимых понятий предопределяет возникновение проблемных ситуаций, а также вызывает теоретические дискуссии, обусловленные сходством и различием преступного сообщества и преступной организации .
В частности, по мнению А.И. Долговой, преступное сообщество в отличие от преступной организации создается с целью координации деятельности отдельных криминальных формирований и совместного создания наиболее благоприятных условий преступной деятельности: «…в криминологическом плане преступное сообщество — это объединение организаторов, руководителей или других участников преступных организаций, или организованных групп, или банд, или иных лиц для совместной разработки либо реализации мер по координации, поддержанию, развитию преступной деятельности соответствующих формирований или лиц, либо мер по созданию благоприятных условий для преступной деятельности занимающихся ею
лиц, организованных групп, банд, преступных организаций, а также по организации тяжких преступлений в указанных целях» . Формулируя определение понятия преступной организации, А.И. Долгова наделяет ее признаками специфического преступного формирования, возникающего в результате расширения масштабов преступной деятельности и вовлечения в нее все большего числа субъектов. Другими словами, термины «преступное сообщество» и «преступная организация» соотносятся в ее трактовке, как общее и частное.
Раскрывая понятие преступной организации, В.С. Разинкин определяет ее как симбиоз организованных преступных групп, коммерческих организаций, учреждений и предприятий с криминальными структурами в целях получения криминальных доходов, в то время как преступное сообщество представляет собой криминальное объединение организаторов, а также лидеров преступной среды, создаваемое для координации и упорядочения преступной деятельности .
В отличие от вышеприведенных авторских позиций следственная и судебная практика не дифференцирует содержательное наполнение терминов «преступное сообщество» и «преступная организация». Анализ правоприменительной практики свидетельствует об отсутствии прецедентов, выраженных в разграничении указанных понятий в процессе применения ст. 210 УК РФ. Данные обстоятельства позволяют сделать вывод о том, что правоприменители соотносят преступное сообщество и преступную организацию как тождественные понятия.
Наделение одинаковым содержанием двух различных понятий — «преступное сообщество» и «преступная организация», безусловно, не является образцом законодательной техники, однако, по замыслу законодателя, они должны пониматься правоприменителями как тождественные. Этимологический анализ понятий «сообщество» и «организация» не дает оснований наделять каждое из них специальным содержанием. Сам термин «организация» (фр. «organization») определяется как совокупность людей или групп, объединенных для достижения общей цели или решения задачи на основе разделения обязанностей и иерархической структуры .
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
В свою очередь, сообщество понимается как «объединение людей, связанных общими условиями жизни и интересами» . Указанные обстоятельства дают основания утверждать о необходимости определения преступного сообщества и преступной организации как тождественных понятий, наделенных одинаковым смысловым содержанием.
Рассматривая перспективы совершенствования законодательства в части уголовно-правовой охраны общественных отношений от проявлений организованных форм преступной деятельности с учетом тождественности рассматриваемых понятий, представляется целесообразным отказаться от использования термина «преступная организация» при формулировании уголовно-правовых установлений (в частности, содержащихся в ч. 4 ст. 35 и ст. 210 УК РФ). Дело в том, что изложенное законодателем определение, содержащее два понятия, наделяемые одинаковым содержанием, как было указано выше, влечет обоснованные критические замечания со стороны представителей научной общественности. В свою очередь, предлагаемые рядом авторов варианты различных подходов к пониманию понятий «преступное сообщество» и «преступная организация» аргументируются индивидуальными признаками, якобы присущими каждому из них. Указанные обстоятельства, в свою
очередь, культивируют отсутствие единообразной практики правоприменения, так как следственные и судебные органы в условиях отсутствия качественного легального толкования понятия «преступное сообщество (преступная организация)» вынуждены опираться на доктринальные источники, которые, как было указано, содержат разные подходы к определению его признаков .
Исследуемая в рамках настоящей статьи проблема является лишь одной из многих, обусловливающих в совокупности отсутствие значимых результатов в противодействии организованным формам преступной деятельности. Вопросы оптимизации нормативного инструментария, определяющего уголовно-правовые средства борьбы с наиболее развитыми формами совместной преступной деятельности, в настоящее время в фокусе внимания теоретиков, однако имеющиеся проблемы не находят должного решения .
Актуальность рассматриваемой проблематики свидетельствует об очевидной потребности в фундаментальных научных исследованиях, не только направленных на оптимизацию действующих нормативных установлений, но и определяющих новые концепции уголовной политики противодействия наиболее развитым формам совместной преступной деятельности.
Список литературы
1. Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. М.: Щит-М, 1998.
2. Лунеев В.В. Преступность XX века. Мировой криминологический анализ. М.: Норма, 1997.
4. Организованная преступность / под ред. А.И. Долговой. М., 1997.
5. Разинкин В.С. К вопросу о классификации и улучшению доказательственных возможностей института соучастия в организованной преступности // Уголовное судопроизводство. 2006. N 1.
6. Словарь иностранных слов. М.: Рус. яз., 1989.
7. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. Т. 2. М.: Рус. яз., 1989.
8. Петров С.В. Преступное сообщество как форма соучастия: проблемы теории и практики. Н. Новгород, 2013.
9. Григорьев Д., Морозов В. Совокупность преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ // Уголовное право. 2014. N 1.
10. Шеслер А.В. Перспективы совершенствования уголовно-правовых норм о соучастии в преступлении // Lex russica. 2015. N 6.
11. Попов В.А. К вопросу квалификации действий участников преступного сообщества (преступной организации) // Актуальные проблемы российского права. 2015. N 11.
12. Шатилович С.Н. Освобождение от уголовной ответственности при особых формах преступной деятельности (соучастие в преступлении, неоконченное преступление, множественность преступлений): учеб.-практ. пособие. 2-е изд., перераб. и доп. Тюмень: Тюм. ин-т повышения квалификации сотрудников МВД России, 2014. 143 с.
13. Научные основы квалификации преступлений: учебник. Тюмень: Тюм. ин-т повышения квалификации сотрудников МВД России, 2015. 362 с.
Преступное сообщество (преступная организация):
понятие, признаки и проблемы квалификации
Основными признаками, характеризующими преступное сообщество (преступную организацию), законодатель называет сплоченную организованную группу и цель совершения тяжких и особо тяжких преступлений (ст.35 УК РФ). Отличительными же признаками организованной группы определяются признаки устойчивости и объединения для совершения одного или нескольких преступлений.
Очевидно, что оценочность терминов «устойчивость» и «сплоченность» на практике вызывает массу затруднений, связанных с фактической идентичностью этих признаков. Ведь устойчивость предполагает определенную сплоченность лиц, совершающих преступления в составе организованной группы, а сплоченность подразумевает устойчивость преступного сообщества (преступной организации).
Следующий отличительный признак преступного сообщества (преступной организации) — цель его создания: для совершения тяжких или особо тяжких преступлений. Данный признак также не выдерживает серьезной критики. Деление форм соучастия по степени тяжести преступлений, которые совершаются членами организованной группы и преступного сообщества (преступной организации), следует признать необоснованным, так как планирование и совершение участниками организованной группы тяжких и особо тяжких преступлений необязательно влечет за собой автоматическую квалификацию по признаку наличия преступного сообщества (преступной организации). Направленность же организованной группы только на совершение преступлений небольшой и средней тяжести абсурдно по одной лишь причине противоречия нормам действующего УК РФ, предусматривающих совершение убийств, похищений и других тяжких и особо тяжких преступлений, в составе организованной группы.
Кроме того, определение группы лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений, не исключает возможность квалификации по признакам соучастия с распределением ролей либо группы лиц по предварительному сговору.
Анализируя признаки преступного сообщества (преступной организации), нельзя не отметить отсутствие его единой формулировки в Общей и Особенной частях УК РФ. Определение преступного сообщества (преступной организации), данное в ч.4 ст.35 УК, не содержит указания на объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях разработки планов и подготовки условий для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, ответственность за создание которого наступает по ч.1 ст.210 УК.
С учетом изложенного необходимо признать невозможность четкого разграничения понятий организованной группы и преступного сообщества (преступной организации). Несовершенство законодательных конструкций порождает многочисленные споры о признаках форм соучастия в организованной преступной деятельности и проблемы квалификации деяний соучастников.
Детальное исследование признаков различных форм соучастия и изучение судебной практики по делам об организованных преступных формированиях позволяет прийти к определенным выводам относительно отличительных признаков и понятия преступного сообщества (преступной организации).
Во-первых, квалификация деяний соучастников по признакам организованной группы либо преступного сообщества (преступной организации) возможна лишь при осуществлении организованной преступной деятельности, т.е. совершении членами указанных формирований как минимум двух преступлений, внутренне объединенных одними целью и мотивом, реализация которых планируется организаторами, руководителями и членами организованной группы либо преступного сообщества (преступной организации). Другими словами, совершение двумя или более лицами одного преступления следует квалифицировать как соисполнительство и соучастие с распределением ролей. В то время как при наличии признаков организованной преступной деятельности деяния соучастников подлежат квалификации по признакам организованных форм соучастия — организованной группы и преступного сообщества (преступной организации).
Во-вторых, с целью упрощения разграничения организованных форм соучастия под преступным сообществом (преступной организацией) необходимо понимать объединение двух или более организованных групп, которые входят в него в качестве структурных подразделений. Представляется надуманным признание преступным сообществом (преступной организацией) группы лиц, состоящей из двух человек, которые совершили одно или несколько преступлений. Преступное сообщество (преступная организация) не должно представлять единое образование, так как в этом случае сообщество может рассматриваться в качестве организованной группы. Поэтому наличие в составе сообщества как минимум двух организованных групп, т.е. не менее четырех лиц, больше отвечает требованиям теории и практики.
В-третьих, для преступного сообщества (преступной организации) характерно межгрупповое распределение функций с единым центром управления. Организованные группы обладают относительной автономностью, однако при необходимости объединяются для осуществления совместной организованной преступной деятельности.
Таким образом, на мой взгляд, при определении понятия преступного сообщества (преступной организации) следует использовать универсальные признаки, не зависящие от оценочной природы восприятия. Под уголовно-правовым понятием преступного сообщества (преступной организации) предлагается понимать постоянно действующее объединение двух или более относительно самостоятельных организованных групп, организованная преступная деятельность которых осуществляется посредством единого органа управления.
А. Мондохонов,
прокурор Хилокского района Читинской области
«Российская юстиция», N 11, ноябрь 2003 г.